You know I like being semi-phenomenal, nearly cosmic.
Я очень не люблю такие угрюмые вечера, когда мне хочется выгнать всех прочь и некоторое время оставаться наедине с собой. Вечера, когда я настроен думать о чём-то серьёзном и очень неприятном, потому как иначе эти мысли будут отравлять жизнь до тех пор, пока толком их не обдумаешь и не разложишь по полочкам. Пока не возьмёшь себя в руки и не внушишь себе, что беспокоиться не о чем.
На самом деле, так оно и есть. Только вот, увы, не всегда представляется возможным избавиться от некоторых побочных эффектов горького препарата, прописанного тебе ранее индифферентной тётушкой судьбой и на протяжении немалого срока вливаемого в твою глотку без спросу дозволения. Смешно и глупо вспоминать некогда произраставшие в тебе, но впоследствии увядшие да сгнившие невинность и наивность. Поэтому я предпочитаю быть человеком без прошлого, который, может статься, в чьих-то глазах и «продаётся за сомнительное королевство». Ни для кого не секрет, что если я чего-то возжелаю и вознамерюсь это заполучить, меня не смутят никакие методы. Я привык делать что хочу и добиваться своего. В довершение синтагмы с моей стороны было бы глупо спрашивать нечто, вроде: «Разве это преступление?» Я знаю, что закон считает преступлением. Но вот так незадачка — у меня другие понятия и представления. Потому что я такой же грязный эгоист, как и любой из вас.